Окей, ладно. Не все грабли удалось обойти.
Оказалось, я абсолютно не готова была столкнуться с критикой. Я вообще критику переношу особенно болезненно. Когда она прикасается к моему быту, мне хочется кричать. Когда мне говорят о безобидной хуите a la «выкидывай мусор вовремя», «мой тарелки лучше» и прочее-прочее, мне хочется надеть мусорный пакет оппоненту на голову, бросить тарелкой ему же в лицо или сделать что-то подобное, что-то этакое. Чувствую себя в таких ситуациях не_взрослой и не могу себя перебороть. Это, наверное, наиболее моё уязвимое место, которое не перестаёт кровоточить даже когда всё хорошо.
В очередной раз ощущаю себя сломанной и никчёмной.
В этот раз на эту рану надавил И., «порекомендовав» мне кидать мусор не на краешек пакета, – a la как попаду – а прямо в пакет, чтобы потом не получалось, что другие кидали бы также и приходилось бы собирать мусор по полу. Сказала ему, что мне абсолютно похуй на этот мусор, и, если придётся, я просто его соберу. Молча. И вынесу.
Потом мне сказали класть лейку душа особенным образом, чтобы вода с неё не капала на бортик и не способствовала образованию плесени (чего?).
И завершил это комбо наш диалог с ним о том, что он считает, что мы маленькая семья и должны держаться друг за друга, а я в ответ сказала что-то вроде: «Нихуя, мы просто сожители, а не семья».
Потому что я правда считаю, что все эти разговоры про «семью» — это блажь и порыв, а не реальность. В реальности мы все забудем друг друга на вторую-третью неделю проживания врозь. За всех, правда, говорить не буду, потому что Д. тоже считает, что мы с е м ь я.
Семья для меня — это люди, к которым мне хочется возвращаться. Я всегда вернусь к Алёне, к Егору, пока ещё имею силы возвращаться к Сонечке (хотя они уже на исходе, к сожалению.), вернусь к родителям. Но мне не хочется возвращаться к Д., к В., я ещё не пришла к окончательному выводу, хочу ли я возвращаться к И., но мне очень хочется быть к нему привязанной, быть вместе с ним на одной волне и чувствовать к нему что-то.
Сейчас я чувствую злость и бессилие. Злость, потому что мне больно от того, что на рану снова надавили, и гной с кровью сочится и воняет. Бессилие, потому что мне страшно сейчас пойти и сказать, что критика – это моя большая гематома с ссадинами, её надо трогать аккуратно. Я и без этого на работе получаю её столько, что на троих хватит и ещё четвёртому для затравочки останется.
Эх, Юля, Юля. Не всё с тобой так просто, золотая.
Держись крепче.