Я сильнее тебя.
От дешёвого вина у меня болит голова, от голода трясутся руки, я испортила отчёт по лабораторной, на кредитке просто ноль, потому что, ахаахах, последнюю пятисотку я потратила на вино и апельсины. Завтра, если деньги появятся, надо обязательно купить корректор и починить всю ту срань, которую я натворила в тетради, потому что переписывать с нуля нет сил. У меня вообще ни на что нет сил, что-то подставило мне подножку, а асфальт услужливо сломал хребет. И вот лежу я вся такая бесхребетная и захлебываюсь слезами и ненавистью к себе. Всё очень просто. Очень просто. Очень просто. Непросто перевернуться и сделать хоть что-нибудь, ведь я раздавлена ощущением конца. Это худший день рождения. Они все у меня просто омерзительные, потому что я вечно чего-то приятного жду, а получаю деньги на подарок и торт. Нахуй мне ваш торт, я любви хочу, сходить куда-нибудь с кем-нибудь. А у меня никого нет. И сухом остатке каждый свой день рождения я сижу в уютненьком мирке и едва сдерживаю рёв, потому что уже вечер, а я – самый одинокий на свете человек. К своему стыду даже жалею, что поссорилась с С. и прекратила общение. Даже его лживой компании мне, вероятно, вполне хватило бы, чтобы не плакать от не знаю чего и не пытаться задавить рыдания учёбой, которая вообще не поддаётся.
Я просто не знаю. Завтра опять будут деньги на подарок, а я хочу просто сжечь кредитку и пойти под нож. Мне хочется просто не-быть эти выходные, а в понедельник прийти в институт свежей и обновлённой, той же самой, которая всем улыбается и всех любит. Я в такие моменты только себя не люблю. Иссушающая любовь к кому-нибудь или ко всем вокруг как пластырь прикрывающий вскрывшийся прыщ – гной впитывается и не течёт по лбу до самых губ. Гной самой себя.
В моменты подобного отчаяния мне кажется, что ещё чуть-чуть и что-нибудь брызнет. Я настоящая из себя лживой потеку из ушей, из ноздрей, вырастет вторая голова и мы обе закричим – я от ужаса, Я от ужаса разоблачения.
Но нет, время идёт, а я держусь, всё еще целая и не разрываюсь напополам. Просто мне очень плохо в этот день. Видимо, это семейное.
У матери в день рождения кончается какой-нибудь кошмар, который приключается каждый год, а у меня это день ненависти и неконтролируемого желания уебать отражению в зеркале и вспороть глотку осколком.
Ненавижу свои дни рождения.
Я просто не знаю. Завтра опять будут деньги на подарок, а я хочу просто сжечь кредитку и пойти под нож. Мне хочется просто не-быть эти выходные, а в понедельник прийти в институт свежей и обновлённой, той же самой, которая всем улыбается и всех любит. Я в такие моменты только себя не люблю. Иссушающая любовь к кому-нибудь или ко всем вокруг как пластырь прикрывающий вскрывшийся прыщ – гной впитывается и не течёт по лбу до самых губ. Гной самой себя.
В моменты подобного отчаяния мне кажется, что ещё чуть-чуть и что-нибудь брызнет. Я настоящая из себя лживой потеку из ушей, из ноздрей, вырастет вторая голова и мы обе закричим – я от ужаса, Я от ужаса разоблачения.
Но нет, время идёт, а я держусь, всё еще целая и не разрываюсь напополам. Просто мне очень плохо в этот день. Видимо, это семейное.
У матери в день рождения кончается какой-нибудь кошмар, который приключается каждый год, а у меня это день ненависти и неконтролируемого желания уебать отражению в зеркале и вспороть глотку осколком.
Ненавижу свои дни рождения.